Людмила Скосырская: «У каждой звезды своя орбита и свой свет».
Слова «Детская филармония» и «Людмила Скосырская» стали практически синонимами, ведь Людмила Георгиевна возглавляет учреждение больше половины жизни. Поэтому любой разговор о ней самой неизменно перетекает в разговор о деле, которому она служит. Служит беззаветно, без выходных и праздничных дней.
Нынешнее интервью Людмилы Георгиевны состоит из вопросов, которые ей адресовали коллеги, деятели культуры Екатеринбурга.
– Огромный мир музыки – это всего семь нот. А какие семь слов вы чаще всего используете в своей работе?
– По отношению к филармонии: первая, неповторимая, любимая, талантливая, развивающаяся, юная, целеустремленная. В работе чаще всего говорю: команда, креативная, «простых недель не бывает», «все в мире случайно и все неслучайно», благодарю, шар на горе, мозговая атака.
– Существует ли отличие между детской и взрослой музыкой? И можно ли вообще их разделять?
– Есть музыка взрослая по пониманию, но даже она иногда доступна не для каждого взрослого. Делить музыку на взрослую и детскую по степени отдачи музыканта, по отношению к зрителю, слушателю я точно не буду. Разве в программе «На концерт в ползунках» скрипачи, саксофонисты, пианисты играют по-детски? Там все продумано до мельчайших деталей. Процесс создания совсем не детский. Когда заканчивали реконструкцию здания, хотелось, чтобы у нас все было самое-самое, потому что для детей. Взрослый, слушая прекрасного музыканта, может не обратить внимание на стены, на кресла – он идет на произведение, на исполнителя, на автора. А ребенку надо все: и переливающиеся шарики в фойе, и костюмы непременно яркие, и люстра сияющая, и музыка самая взрослая…
– Чему за годы работы в Детской филармонии вы научились от детей?
– От детей я точно научилась радоваться каждому дню. Каждый понедельник иду на оперативное собрание с ожиданием счастья: что нам несет новая неделя? Может быть, это наивно, но я жду каждого дня, как праздника. Я очень люблю праздники. Люблю устраивать их из ничего, придумывать маленькие сюрпризы. Даже собрания трудового коллектива я стремлюсь сделать радостными, а не планом-отчетом. Не вижу жизнь без праздников. Это от детей. Ведь дети, не понимая того, сами себе создают ситуации радости.
– А праздничные подарки любите больше дарить или получать?
– Конечно, дарить! Но чувствую, что для детей подарки делать все сложнее. Наши родители точно знали, чем нас обрадовать, что будет в удовольствие. Своему внуку не могу такой подарок гарантировать. Зато мы с мужем подписываем ему от руки открытки, которые и оказываются самым лучшим подарком на День рождения.
– С каких лет у вас такая любовь к детям и к людям искусства?
– Мне кажется, я всегда любила детей – в 14 лет уже работала в лагере вожатой. С возрастом поняла: не каждому родителю приятно, когда на его дитя смотрят большими глазами и с огромной любовью, говорят какие-то приятные слова. А мне нравится любить всех, кто к нам приходит. Когда родились собственные сын и дочь, появилась совсем другая любовь к детям. Я их безумно люблю, и с возрастом все больше. Что касается любви к людям искусства, то восхищение талантом в нас всех заложено генетически. Но во мне оно усилилось еще больше в процессе работы. Многие удивлялись, как «человек с улицы» возглавил филармонию. Всегда отвечаю одинаково: я никогда не встану к танцевальному станку, не выйду перед хором, не заиграю на скрипке, но я должна создать условия творцам. Чтобы им хотелось сделать новую программу, замахнуться на оригинальный проект, создать неожиданный спектакль. Любовь к прекрасному, наверное, у меня от папы. Когда я росла, мы всегда ходили в Оперный театр, в музеи, в Театр музыкальной комедии. В парке «Зеленая роща» собирали листья, цветки, делали красивые гербарии. Вспоминаю первую встречу с Владиславом Крапивиным. В 1976 году шла к нему не как к педагогу, а как к писателю. А как мы бегали в Музей Бажова! Яблоки собирали, пыль вытирали со статуэток. Я по-прежнему преклоняюсь перед Талантом. Разговаривая с Денисом Мацуевым, Илзе Лиепой, Кимом Брейтбургом, чувствую, как дыхание перехватывает. Но когда стоит вопрос об их работе с нашими коллективам, иду напрямую – с придыханием, но напролом. Это касается не только больших звезд. У меня чистая, искренняя любовь ко всем нашим творцам, я безгранично уважаю их труд. Я не делю звезды на ближние и дальние. Звезда она и есть звезда, просто у каждой своя орбита, и свет у каждой свой. Мы работаем в одной команде, не делим на тех, кто творит, а кто обслуживает. Если успех, то общий. Мы все служим идее детства.
– А детей делите на своих и чужих?
– Ну как могут быть чужими те, кто приходят в Детскую филармонию и остаются здесь на 10-15 лет? Они все наши. Процесс их взросления на твоих глазах удивителен. Толя Бурков, например, был просто исчадием. Сейчас – многодетный папа, красавец, спокойный, размеренный. Наш! Вижу Клаву Коку, вспоминаю, как пришла она в Джаз-хор. Наш ребенок, и что творит! А последний сериал с Олегом Ягодиным? Прекрасный фильм! Когда он закончил театральный институт, я ни одного спектакля в Театре драмы не пропустила с его участием. Как их не любить?
– Что самое главное в работе с детьми: организация досуга, впечатления от конкурсов и гастролей, навык коллективного труда и личной ответственности, результат общей работы или возможность профессионального выбора?
– Я бы не стала ничего из этого выделять и тем более – удалять. Все важно и ценно. Конечно, мы организуем свободное время детей, пять-шесть раз в неделю они в филармонии. Но это не досуг, не наше слово. Мы работаем. Невозможно не говорить об успехе. Капелла мальчиков и юношей – дважды чемпион Хоровых игр. Показатель? Конечно! А иногда показатель – не дипломы, а идеи и проекты. Дирижеру театра «Новая опера» Дмитрию Волосникову Джаз-хор для исполнения «Адиемуса» порекомендовал музыкант из Прибалтики, который в свое время занизил девчонкам баллы на Хоровой Олимпиаде. И то, что получилось в результате, выше и ценнее любой грамоты. С годами копаюсь в себе все больше, все чаще думаю, что не все еще успела. Но столько планов. Когда я пришла в филармонию, там было два замечательных коллектива. Замечательных, но два. И три концерта в год. А сейчас! Дело в не в количестве детей и коллективов, а в том, что и сколько мы делаем. Хочу, чтобы здание по 8 Марта, 18 реконструировали, чтобы хоровые и инструментальные коллективы получили достойные условия для репетиций.
– Что мотивирует лично Вас?
– Сначала хотела доказать себе и Михаилу Вячеславовичу Сафронову, что он в меня не зря поверил. У него, работавшего тогда начальником областного Управления культуры, был выбор, но директором стала я. И мне надо было перестать быть «человеком с улицы», ведь я пришла в культуру совсем из другой сферы. Много общалась с коллегами и жадно училась. Мы одними из первых вступили в Союз концертных организаций России. Сейчас никому ничего не доказываю. Если только себе. Ни один день не может быть прожит впустую. Главная мотивация – успеть еще много сделать.
– Работа директора филармонии таит в себе какие-то опасности?
– Это такой же труд, я сталкиваюсь с такими же проблемами, как и любые другие директора. Недавно, правда, сказала на сборе труппы Театра мюзикла: «До появления профессиональных артистов у меня проблем не было». Мы же, правда, особые. Артист приходит к нам в 4 года. Его надо еще всему научить, хоть он и очень талантливый. В зале у него не поклонники и фанаты, а мама, папа и бабушки, и мы не должны дать им повод усомниться в его таланте. Конечно, это каждодневная и еженочная (если уехали на гастроли, на конкурс) ответственность за всю мою тысячу детей.
– Гастроли юных артистов – предмет зависти многих коллег. Как удается так много и так далеко ездить?
– У каждого коллектива свои предпочтения. Ольга Журавлева любит именно гастроли: по городам Белоруссии дали 16 концертов, в Крыму две недели танцевали, по нашей области ездим. Марина Макарова, наоборот, предпочитает конкурсы, где она может показать работу высочайшего уровня. Оркестр народных инструментов – фанат фестивалей, совместных выступлений, в них сильно миссионерство. Организация детских поездок – огромная ответственность. В поездках всегда пытаемся совместить творчество и выступления с познавательными экскурсиями, встречами. Совсем недавнее в Ноябрьске дети Театра мюзикла попали на изумительную выставку местного костореза. Финансирование приходит из разных источников. Есть фонд, который нас выручает, договариваемся с принимающей стороной, любим обменные форматы. Поддержка бюджета – очень редко, поэтому дорожим дружбой с меценатами, спонсорами (УГМК, РМК, Общество «Малышева, 73», адвокатское бюро «Лойс») и просто с друзьями.
– Когда надо бояться директора?
– Хоть мне и не нравится слово «бояться», но должность директора все же предполагает некоторый страх со стороны. Иногда коллеги по-детски опасаются показать документ или признаться в неисполнении обязанностей. Надо бояться, если нечистоплотен в работе, непорядочен, если любишь приврать. Не люблю, когда выкручиваются. А дети? По-моему, они не боятся. Но я с них требую соблюдения правил и традиций: люби и уважай своих педагогов, не нарушай законы сцены, следи за концертным костюмом.– А вы сами чего боитесь?– Боюсь ситуаций с травмами, боюсь неожиданных звонков. Вообще всего неожиданного. Авантюру-то я сама закручиваю. Это всегда рискованно, но далеко не всегда плохо. Например, наши гастроли в Ноябрьск – чистой воды авантюрный проект для нашего времени. Но он вышел великолепно! Не боюсь ответственности, но боюсь закрытого здания Детской филармонии и выключенного света. Когда два месяца пандемии приходила в молчаливое здание без единого ребенка, было страшно.
– Какой вы видите идеальную картину будущего Детской филармонии?
– Три здания, отличные условия для всех коллективов, возможность совместных проектов с профессионалами, счастливые лица всех, кто к нам приходит. Это мотивирует артистов, музыкантов, дирижеров, режиссеров, хореографов. Это рост. Хочу, чтобы все знали про Детскую филармонию. Кажется, что за наши 43 года мы покрыли сеточкой весь город. А оказывается, нет. Не хочется считать деньги, которых всегда не хватает, во всем себя ограничивать. И очень хочу, чтобы появились молодые творцы. Надо передавать опыт, растить смену.
– Детская филармония всегда должна быть детской?
– Да! Было много случаев, когда слово «детская» мешало, тормозило, смущало, но это бренд. Свердловская детская филармония – первая в СССР и лучшая в России. Она по-прежнему уникальна. Вопросы Людмиле Скосырской задавали: Елена Гармс, Иван Пермяков, Эльвира Архангельская, Николай Зайцев, Елена Давыдова, Герман Мархасин, Александр Пантыкин, Наталья Ветрова.
